Шесть дней Кондора - Страница 5

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Малькольм молча согласился.

– Вы знаете, – продолжил Хейдеггер, – где-то в 1968 году мы получили большую партию книг от нашего закупочного отделения в Сиэттле. Мы получили все книги, которые они направили нам. Однако совершенно случайно я обратил внимание на то, что наш сотрудник, получивший эту посылку, расписался за пять ящиков книг. Тем не менее, в накладной об отправке посылки, на которой, хочу добавить, стоят соответствующие отметки о проверке груза и подписи как нашего агента в Сиэттле, так и работников автотранспортной компании, говорится, что нам было отправлено семь ящиков. Таким образом, получается, что у нас пропали два ящика книг, хотя на самом деле все отправленные нам книги фактически в наличии. Вы понимаете, что я хочу сказать?

Немного покривив душой, Малькольм сказал:

– Да, я понимаю, что вы хотите сказать, хотя я считаю, что, вероятнее всего, произошла элементарная ошибка. Кто-то, возможно наш сотрудник, просто не умел считать. В любом случае, у нас, как вы говорите, все книги на месте. Так почему бы не оставить все как есть?

– Ничего-то вы не понимаете! – воскликнул Хейдеггер, наклонившись вперед и поразив Малькольма внутренним напряжением, которое прозвучало в его голосе. – Я несу ответственность за эти документы. Когда я принимал дела, то я должен был подтвердить, что вся документация в полном порядке и соответствует действительному положению вещей. Я так не сделал, а теперь эта ошибка путает всю отчетную документацию. А это уже совсем нехорошо. Если это когда-нибудь обнаружится, то винить будут меня. Меня! – К тому времени, когда он закончил говорить, он так наклонился вперед, что практически уже лежал поперек стола, а громкие раскаты его голоса опять отзывались в маленькой комнате эхом.

Малькольму все это окончательно надоело. Перспектива выслушивать бессвязную болтовню Хейдеггера о несоответствиях в учетной документации ни в малейшей степени не интересовала его. Кроме того, Малькольму совсем не нравилось, как загорались глаза Хейдеггера за толстыми стеклами очков, когда он распалялся и входил в раж. Пора было уходить. Он наклонился к Хейдеггеру:

– Послушайте, Рич. Я хорошо понимаю, что эта путаница создает для вас серьезную проблему, но я боюсь, что ничем не смогу вам помочь. Может быть, кто-то из наших сотрудников знает что-нибудь такое, чего я не знаю, хотя я и сомневаюсь в этом. Если хотите моего совета, забудьте обо всем и замните это дело. Ну, как будто вы вообще ничего и не обнаруживали. Именно так поступал в подобных случаях ваш предшественник Джонсон. Если вы все же намерены расследовать это дело дальше, то я советую вам ни в коем случае не ходить к доктору Лаппе. Сначала он, безусловно, очень расстроится, затем все настолько запутает, что концов не найдешь, потом раздует это дело до невероятных размеров, а в результате все будут чувствовать себя отвратительно.

Малькольм поднялся и пошел к двери. Оглянувшись, он увидел маленького, дрожащего от страха человека, который сидел, уставившись пустым взглядом в открытый журнал бухгалтерского учета.

Лишь дойдя до стола миссис Расселл, Малькольм вздохнул с облегчением. Он выплеснул остатки холодного кофе в раковину и отправился к себе наверх.

Войдя в кабинет, он уселся на свое место, положил ноги на стол и закрыл глаза.

Открыв глаза минуту спустя, он уставился на репродукцию картины Пикассо «Дон-Кихот». Репродукция вполне заслуженно занимала место на стене его кабинета, наполовину выкрашенной в красный цвет. Все началось ведь именно с Дон-Кихота. Это благодаря ему Малькольм получил такую увлекательную работу и стал агентом ЦРУ. Два года тому назад…

В сентябре 1970 года Малькольм сдавал письменный выпускной экзамен по литературе, который он так долго откладывал. Первые два часа все шло просто отлично: он очень содержательно и интересно изложил аллегорическую суть эстетики Платона, проанализировал настроение двух странников из «Кентерберийских рассказов» Чосера, обсудил роль и значение крыс в романе Камю «Чума» и проявил незаурядную изворотливость при описании деяний Холдена Колфилда в произведении Сэлинджера «Над пропастью во ржи». Когда же он подошел к последнему вопросу, то словно уперся лбом в кирпичную стену: от него требовалось

...

«детально проанализировать, по крайней мере, три важных эпизода из романа Сервантеса „Дон-Кихот“, отразив при этом символический смысл каждого из них и связь как между собой, так и с содержанием романа в целом, а также показать, каким образом Сервантес использовал эти эпизоды для того, чтобы более емко охарактеризовать Дон-Кихота и Санчо Пансу».

Малькольм вообще не читал «Дон-Кихота». В течение пяти драгоценных минут он сидел, упершись взглядом в текст вопроса. Затем он очень осторожно открыл чистую экзаменационную тетрадь и принялся писать:

...

«Я никогда не читал „Дон-Кихота“, но, мне думается, он потерпел поражение в борьбе с ветряными мельницами. Я не совсем уверен, что произошло с Санчо Пансой.

Похождения Дон-Кихота и Санчо Пансы, этой неразлучной пары благородных героев, которые, как принято считать, боролись за справедливость, можно с успехом сравнять с приключениями двух главных персонажей детективных романов писателя Рекса Стаута – Неро Вулфа и Арчи Гудвина. Так, например, в классическом приключенческом детективе „Черная гора“ Вулф…»

После того, как он закончил длинное и весьма подробное описание похождений Неро Вулфа, использовав для этого в качестве основного источника детектив «Черная гора», Малькольм сдал экзаменационную работу и отправился домой.